Гавриил Самтаврийский (Ургебадзе) — Акафист, Молитвы, Житие

Память: 2 ноября, 22 февраля.

Конда́к 1.

Му́дрости ве́ка сего́ юро́дство креста́ Христо́ва предпоче́т, вся́ ми́ра сла́дкая и льсти́вная я́коже изгре́бие пе́щное вмени́л еси́, о́тче Гаврии́ле. И кре́ст сво́й взе́м, еди́ному Христу́ после́довал еси́ изде́тска и до после́дняго издыха́ния. И та́ко вше́л еси́ в Небе́сныя Оби́тели, иде́же ны́не предстоя́ своему́ Влады́це, мо́лиши о на́с, пою́щих ти́:

Ра́дуйся, блаже́нне Гаврии́ле, любо́вь свою́ в науче́ние на́м оста́вивый.

И́кос 1.

Ева́нгелие обре́т, я́коже сокро́вище, на селе́ сокры́тое, с ра́достию вся́ расточи́л еси́, да Христа́ приобря́щеши, и я́коже ку́пленый ра́б в виногра́де Госпо́днем неле́ностно де́лал еси́. И мы́ тебе́ пое́м:

Ра́дуйся, де́лателю пе́рваго часа́; ра́дуйся, я́ко раба́, ничесо́же сотво́рша, себе́ вменя́яй.

Ра́дуйся, я́ко апо́стол Андре́й, на зо́в Христо́в не заме́дливый; ра́дуйся, я́ко Пе́тр, горя́чим се́рдцем его́ прие́мый.

Ра́дуйся, от Него́ ничто́же себе́ утаи́вый; ра́дуйся, я́ко ле́пте вдови́чи все́ житие́ свое́ в да́р Бо́гу вве́ргнувый.

Ра́дуйся, до́брая земле́, на не́йже се́мя прозябе́ и припло́дова; ра́дуйся, тала́нты, от Бо́га да́нныя, мно́гажды возрасти́вый.

Ра́дуйся, блаже́нне Гаврии́ле, любо́вь свою́ в науче́ние на́м оста́вивый.

Конда́к 2.

Еще́ греха́ не позна́в, на пло́ть свою́ вооружи́лся еси́, похотству́ет бо на ду́ха, я́коже апо́стол рече́. изде́тска не ве́дая сы́тости, ниже́ мя́гкаго ло́жа, чте́нию же Ева́нгелия прилежа́ и усе́рдней моли́тве. Такове́й твое́й ре́вности о Бо́зе удивля́емся, глаго́люще Ему́: Аллилу́ия.

И́кос 2.

Раздраже́н твои́ми по́двиги, бе́с яви́ся ти́ я́ве, отмсти́ти хотя́. Оба́че Госпо́дь от рожде́ния храня́й тя́, я́ко сосу́д сво́й избра́нный, благода́тию Свое́ю тя́ сохрани́. И мы́ тебе́ взыва́ем та́ко:

Ра́дуйся, измла́да к себе́ жа́лости не име́яй; ра́дуйся, о́троче, бе́су противобо́рствуяй.

Ра́дуйся, и ма́тере ра́ди от о́браза жития́ своего́ не отступи́вый; ра́дуйся, саму́ ду́шу свою́ в ми́ре се́м возненави́девый.

Ра́дуйся, в ме́ру дре́вних отце́в во бде́нии и по́стничестве прише́дый; ра́дуйся, ине́м же по си́лам подвиза́тися благословля́яй.

Ра́дуйся, пло́ть свою́, я́ко же́ртву жи́ву, свя́ту, благоуго́дну Го́сподеви принесы́й; ра́дуйся, за словеса́ Госпо́дня сохрани́вый пути́ же́стоки.

Ра́дуйся, блаже́нне Гаврии́ле, любо́вь свою́ в науче́ние на́м оста́вивый.

Конда́к 3.

Мно́го скита́ний претерпе́л еси́ ты́, о́тче, еще́ о́трок сы́й, ходя́ из монастыря́ в монасты́рь, до́ндеже прише́л еси́ в Бета́нию, наше́д отце́в свои́х духо́вных, с ни́миже ны́не пое́ши Христу́, тобо́ю возлю́бленному, хвале́бную пе́снь: Аллилу́ия.

И́кос 3.

По́слежде прия́л еси́ досто́инство мона́ха и свяще́нника, по си́х и архимандри́та, но и во все́м житии́ твое́м мно́гая ле́та не име́л еси́ себе́ приста́нища. И на кла́дбищи среди́ моги́л нема́ло жи́л еси́, пита́яся подая́нием, и та́ко Го́споду своему́ после́дуя, не иму́щему, где́ главу́ подклони́ти. Сего́ ра́ди твои́м по Христе́ ше́ствием поуча́еми, зове́м ти́ си́це:

Ра́дуйся, гони́мый, я́ко вси́ о Христе́ благоче́стно жи́ти хотя́щии; ра́дуйся, Госпо́день апо́столе, без сумы́ и зла́та по́сланный.

Ра́дуйся подви́жниче, до вре́мене ники́мже по́знанный; ра́дуйся, по́слежде все̐ми люби́мый и почита́емый.

Ра́дуйся, житие́м среди́ моги́л стра́х навсегда́ победи́вый; ра́дуйся, еди́наго греха́ отто́ле боя́тися научи́выйся.

Ра́дуйся, гла́д и мра́з в ничто́же вменя́яй любве́ ра́ди Христо́вы; ра́дуйся, реки́й, я́ко скорбьми́ науча́емся ве́ре и любви́.

Ра́дуйся, блаже́нне Гаврии́ле, любо́вь свою́ в науче́ние на́м оста́вивый.

Конда́к 4.

Це́рковь Христо́ву, в запусте́нии бы́вшую, возсозида́л еси́, о́тче Гаврии́ле, еще́ изде́тска игра́я, о́трок же сы́й, тя́жкие ка́мни нося́ и це́рковь пору́шенную возводя́ по зо́ву свята́го Гео́ргия, по си́х же и хра́м сво́й прекра́сный созда́в, в него́же и ны́не прихо́дят ве́рнии воспе́ти Бо́гу: Аллилу́ия.

И́кос 4.

О́тче Гаврии́ле, созида́я святы́ни, и о́бразы по дома́м собира́я, раде́л еси́ ты́, дабы́ же́ртва Бо́гови приноси́лася и та́инства соверша́лися, и та́ко да возсозда́ни бу́дут хра́ми пору́шении в душа́х челове́ческих, да возно́сится в ни́х моли́тва Бо́гови. Сего́ ра́ди мы́, благода́рнии, взыва́ем си́це:

Ра́дуйся, святы́нь благогове́йный храни́телю; ра́дуйся, ико́н, в небреже́нии бы́вших, попечи́телю.

Ра́дуйся, во вся́цем челове́це ико́ну Бо́жию лицезре́вый; ра́дуйся, о́браз пору́шенный челове́ком возвраща́яй.

Ра́дуйся, хра́м сво́й велеле́пый созда́вый и возсозда́вый; ра́дуйся, ему́же а́нгели я́ко подмасте́рия служа́ху.

Ра́дуйся, хра́м сво́й теле́сный свя́т и чи́ст в служе́ние Бо́гови угото́вавый; ра́дуйся, я́ко ны́не мо́щи твоя́ источа́ют благода́ть.

Ра́дуйся, блаже́нне Гаврии́ле, любо́вь свою́ в науче́ние на́м оста́вивый.

Конда́к 5.

О́тче святы́й, ты́ ре́кл еси́, я́ко мона́ху тве́рду во и́стине бы́ти подоба́ет. Ты́ же до кро́ве и до сме́рти свиде́тельствовал еси́ ве́ру твою́, егда́ изше́л еси́ на пло́щадь, а́ки на три́знище, дре́вним му́чеником подо́бен, сме́рть Христа́ ра́ди предпоче́т согла́сию с поклоне́нием и́дольским. Твоему́ дерзнове́нию подража́ти не могу́ще, взыва́ем Укре́пльшему тя́: Аллилу́ия.

И́кос 5

Тве́рдо ше́л еси́, о́тче, на му́ки и сме́рть, егда́ огне́м возже́гл еси́ изображе́ние и́дольское, глаго́ля за́поведь Госпо́дню, е́же не сотвори́ себе́ куми́ра, ни вся́каго подо́бия его́, па́ству свою́ науча́я Бо́гу еди́ному воздава́ти поклоне́ние. Те́мже мы́, малове́рнии, восхваля́ем тя́ си́це:

Ра́дуйся, богодохнове́нный ве́ры испове́дниче; ра́дуйся, до́брый па́стырю, о па́стве свое́й раде́яй.

Ра́дуйся, Христа́ ра́ди пострада́ти жела́вый; ра́дуйся, сугу́бая муче́ния, в темни́це и среди́ безу́мных претерпе́вый.

Ра́дуйся, сме́рти то́кмо си́лою Бо́жиею избе́гнувый; ра́дуйся, отто́ле я́ко безу́мец вмене́нный.

Ра́дуйся, я́коже отре́би ми́ру бы́вый; ра́дуйся, торжество́ Це́ркве но́ваго вре́мене.

Ра́дуйся, блаже́нне Гаврии́ле, любо́вь свою́ в науче́ние на́м оста́вивый.

Конда́к 6.

Я́ко мона́х тща́тельнеший, о́тче Гаврии́ле, вся́ за́поведи храни́л еси́, наипа́че же смире́ние, я́ко Бо́гу свещу́ неугаси́мую. Еще́ о́троку тебе́ бы́вшу, де́лал еси́ ку́чу со́ра седа́лище свое́, себе́ а́ки ничто́же вменя́я. По́двиг же юро́дства на себе́ подъя́в, себе́ явля́ше а́ки безу́мца и а́ки пиа́ницу, и а́ки после́дняго гре́шника. Таково́му по́двигу твоему́ хвале́ние вознося́ще, воспева́ем до кре́стныя сме́рти смири́вшему Ся́ Христу́ Бо́гу: Аллилу́ия.

И́кос 6.

Глаго́лал еси́, о́тче, и ча́дом свои́м смире́ние стяжа́ти, я́ко в Ра́й вводя́щее, и мно́гажды поуча́л еси́ сопроти́в грехо́в горды́ни, и вои́стинну то́ житие́м свои́м явля́л еси́, николи́же своя́ дарова́ния показу́я, но то́кмо смотри́тельно явля́я, по́льзы ра́ди ве́рных. Мы́ же, горды́нею свое́ю свя́зани бы́вше, а́ки у́зами мно́гими, взыва́ем ти́ си́це:

Ра́дуйся, я́ко па́губу мона́ху похвалу́ именова́вый; ра́дуйся, тебе́ оби́девших, оскорби́вших и посмея́вшихся еще́ па́че жале́яй и любя́й.

Ра́дуйся, я́ко возвыше́ние себе́ я́ко ме́рзость пред Го́сподем ви́дяй; ра́дуйся, я́ко во осужде́нии то́кмо неразу́мие, е́же е́сть незна́ние себе́, прозре́вый.

Ра́дуйся, я́ко приходя́щаго к тебе́, а́ще гре́шен еси́, вопроша́ше; ра́дуйся, сама́го себе́ а́ки гре́шника и́стинно испове́давый.

Ра́дуйся, я́ко про́поведию свое́ю смире́нною си́лу Бо́жию явля́яй; ра́дуйся. а́ки отроча́, в Ца́рствие Небе́сное невозбра́нно вше́дый.

Ра́дуйся, блаже́нне Гаврии́ле, любо́вь свою́ в науче́ние на́м оста́вивый.

Конда́к 7.

Наро́да своего́ ско́рби в се́рдцы нося́, о́тче Гаврии́ле, о Гру́зии, уде́ле избра́ннем Бо́жия Ма́тере, усе́рдно моли́твы возсыла́л еси́, глаго́ля, я́ко го́ре мона́ху, не моля́щуся о наро́де свое́м. За таково́е твое́ усе́рдие сыно́внее, пое́м с тобо́ю Отцу́ все́х Бо́гу: Аллилу́ия.

И́кос 7.

Предвозвеща́л еси́, о́тче, Гру́зии, во тьме́ неве́рия су́щей, и Це́ркви ея́ гони́мей воскресе́ние, я́коже Ла́зарю, оба́че чрез вели́кая испыта́ния. И бы́л еси́ ко́сть от ко́сти наро́да своего́, и святы́я Ни́ны и со́нма святы́х грузи́нских ча́до духо́вное. Оба́че и Еги́петскому Мака́рию и Саро́вскому Серафи́му бра́т о Христе́ и сотаи́нник и́стинный. И ны́не вси́ концы́ земли́ тебе́ пою́т:

Ра́дуйся, до кончи́ны своея́ се́рдцем о Гру́зии боле́яй; ра́дуйся, на Афо́н поменя́ти ю́ не возжела́вый.

Ра́дуйся, просветле́ние духо́вное наро́да своего́ прови́дяй; ра́дуйся, пред Вторы́м Прише́ствием сла́ву Гру́зии провозвести́вый.

Ра́дуйся, я́ко а́з уношу́ любо́вь ко всему́ наро́ду правосла́вному, пред кончи́ною реки́й; ра́дуйся, я́ко кре́ст сво́й всю́ Гру́зию и полови́ну Росси́и именова́вый.

Ра́дуйся, стра́ждущия Гру́зии сы́не ве́рный; ра́дуйся, ма́ма Габриэ́ли, все́м правосла́вным ми́ра о́тче чадолюби́вый.

Ра́дуйся, блаже́нне Гаврии́ле, любо́вь свою́ в науче́ние на́м оста́вивый.

Конда́к 8.

От младе́нства ми́лостив и милосе́рд бы́л еси́, о́тче Гаврии́ле, по́стнический же по́двиг проше́д и испове́дничеством просия́в, дости́гл еси́ в любо́вь Христо́ву, я́же е́сть исполне́ние зако́на. То́ю любо́вию твое́ю мы́ согре́яни бы́вше, бли́жнии и да́льнии, благода́рно зове́м все́х бла́г Пода́телю: Аллилу́ия.

И́кос 8.

О́браз любве́ соверше́нныя о Христе́ Иису́се яви́л еси́ на́м, о́тче преподо́бне, я́же не зави́дит, не мы́слит зла́, ра́дуется же о и́стине, вся́ терпи́т, всему́ ве́ру е́млет, я́же николи́же отпа́дает. Вся́каго челове́ка приима́л еси́ ты́ в объя́тия души́ своея́. Те́мже мы́, ча́да твоя́, зове́м ти́:

Ра́дуйся, его́же се́рдце горя́ бе́ о Христе́, я́коже у апо́стол на пути́ во Еммау́с; ра́дуйся, в бли́жнем свое́м Христа́ всегда́ лицезре́вый.

Ра́дуйся, ему́же любы́ даде́ зре́ние ду́ш челове́ческих; ра́дуйся, ему́же любы́ даде́ па́мять николи́же ослабева́ющую.

Ра́дуйся, никого́же еди́ножды ви́деннаго забве́нию преда́вый; ра́дуйся, я́ко оте́ц грехи́ и́х с любо́вию облича́яй.

Ра́дуйся, челове́ка без любве́ я́ко сосу́д без дна́ именова́вый; ра́дуйся, я́ко Паи́сий ста́рец, ду́шу свою́ бли́жняго ра́ди положи́вый.

Ра́дуйся, блаже́нне Гаврии́ле, любо́вь свою́ в науче́ние на́м оста́вивый.

Конда́к 9.

Моли́тва твоя́, блаже́нне, досяза́ше до небе́с, бя́ше бо со смире́нием, стра́хом Бо́жиим и со слеза́ми, даде́ся бо тебе́ да́р сле́зный, и в це́ркви-ке́ллии твое́й на ме́сяцы затворя́ся, пла́каше, я́коже ста́рец Силуа́н, о свои́х гресе́х, о оте́честве твое́м, и о все́м Ада́ме. Сего́ ра́ди, и дне́сь, мо́лиши о на́с, твои́х моли́тв прося́щих, Бо́гу же пою́щих: Аллилу́ия.

И́кос 9.

Наипа́че призыва́л еси́, па́стырю рачи́тельный, дабы́ моли́тва не была́ во гре́х, да моли́тве то́й до́брая дела́ после́дуют – та́ко подоба́ет моли́тися. Моля́йся же и за́поведи не исполня́яй – зле́ мо́лится, та́ко глаго́лал и де́лал еси́. И мы́ я́ко па́стырю на́шему та́ко взыва́ем ти́:

Ра́дуйся, запове́довавый Бо́гу со стра́хом предстоя́ти; ра́дуйся, наказу́яй неспе́шно моли́тися, а не тра-та-та глаго́лати.

Ра́дуйся, я́ко Бо́гу всу́е стужа́ти возбраня́вый; ра́дуйся, я́ко моли́тву без де́л ме́ртвою именова́вый.

Ра́дуйся, я́ко моли́тися за бли́жняго уча́й, та́ бо моли́тва любви́ науча́ет; ра́дуйся, я́ко начина́ти о бли́жних моли́тися, и та́ко да́же до враго́в доходи́ти наставля́яй.

Ра́дуйся, я́ко на моли́тве вопи́ти, я́ко младе́нцу к ма́тери, дале́че су́щей, сказу́яй; ра́дуйся, ка́ятися бо́лее се́рдцем, не́же слеза́ми призыва́яй.

Ра́дуйся, блаже́нне Гаврии́ле, любо́вь свою́ в науче́ние на́м оста́вивый.

Конда́к 10.

Ве́ру правосла́вную, от отце́в пре́данную, тве́рдо храни́л еси́, Гаврии́ле преподо́бне, я́коже отцы́ глаго́лаху, у́не е́сть тебе́ блуднику́ бы́ти, не́же еретику́, Поне́же, ре́кл еси́, не́сть любве́ спаси́тельныя кроме́ Го́спода Иису́са Христа́, И́же е́сть И́стина и Живо́т. Те́мже мы́, твоему́ стоя́нию в ве́ре поуча́яся, прино́сим Бо́гу ревни́телю хвале́бную пе́снь: Аллилу́ия.

И́кос 10.

Любя́й вся́каго челове́ка, о́тче, любве́ испо́лненный, ты́ ре́кл еси́ отмета́тися еретико́в, глаго́ля: я́ко от Го́спода запове́дано бы́сть, не дава́ти святы́ни псо́м, ниже́ помета́ти би́сер пред свиния́ми, та́кожде и о е́реси ересе́й упрежда́л еси́, я́же е́сть екумени́зм, изме́ною Христу́ нарица́я. Те́мже мы́, челове́ком па́че, не́же Бо́гу угожда́ющии, зове́м ти́:

Ра́дуйся, ве́ру свою́ позво́лити руга́ти, поги́бели приравня́вый; ра́дуйся, без це́ркве живу́щих я́ко богоху́льников вменя́вый.

Ра́дуйся, я́ко за свое́ рожде́ние в ве́ре правосла́вней Бо́га благодари́ти запове́давый; ра́дуйся, я́ко пещи́ся о е́же спасу́тся ли во ине́х ве́рах су́щии, не веле́вый.

Ра́дуйся, любо́вь свою́ и на саме́х враго́в Бо́жиих простира́яй; ра́дуйся, свои́м приме́ром в пра́вую ве́ру обраща́яй.

Ра́дуйся, я́ко времена́ анти́христа ско́ро хотя́щая бы́ти предрека́яй; ра́дуйся, име́ти ве́ру в се́рдцы, а не в ра́зуме, дабы́ того́ распозна́ти, призыва́яй.

Ра́дуйся, блаже́нне Гаврии́ле, любо́вь свою́ в науче́ние на́м оста́вивый.

Конда́к 11.

Подви́жниче ди́вный, тебе́ Госпо́дь, смире́нныя вознося́й, сицевы́ми дарми́ обогати́, я́коже гости́вшим в ке́ллии твое́й се́рдце умиля́шеся созна́нием грехо́в свои́х. Име́л бо еси́ ты́ вла́сть удаля́ти из мы́слей вся́ зла́я и оставля́ти то́кмо я́же к Ца́рствию Небе́сному поле́зная. То́ю си́лою Госпо́днею в тебе́ де́йствующею изумле́ни бы́вше, рце́м Го́споду, ди́вному во святы́х Свои́х: Аллилу́ия.

И́кос 11.

Мно́гия исцели́л еси́ ты́, о́тче, явля́я и́м по́мыслы и та́йная души́ и́х. По моли́тве твое́й до́ждь ве́лий а́бие преста́, егда́ поко́йнаго погреба́ти надлежа́ше. Ты́ же посту́ и бде́нию прилежа́, юро́дством скрыва́л еси́ да́ры своя́ и сия́ние души́ своея́. Ны́не же, покланя́ющеся ико́не твое́й и от тебе́ по́мощи прося́ще, взыва́ем си́це:

Ра́дуйся, дарова́ньми свои́ми ме́ру сме́ртных превозше́дый; ра́дуйся, я́ко бесе́дою свое́ю глубо́кое раска́яние дарова́вый.

Ра́дуйся, в созерца́нии во ине́м монастыре́ гости́вый и та́мо бы́вшая пове́давый; ра́дуйся, младе́нца во утро́бе ма́терни сло́во Бо́жие слу́шати благослови́вый.

Ра́дуйся, ему́же Госпо́дь даде́ прозре́ти глубины́ ду́ш челове́ческих; ра́дуйся, я́ко апо́стол любве́, на пе́рсех Госпо́дних возлежа́й.

Ра́дуйся, я́ко тому́ подо́бне, тебе́ Госпо́дь безве́стная и та́йная Своя́ яви́л е́сть; ра́дуйся, я́ко бу́ее Бо́жие прему́дрее челове́к бы́ти свиде́тельствовавый.

Ра́дуйся, блаже́нне Гаврии́ле, любо́вь свою́ в науче́ние на́м оста́вивый.

Конда́к 12.

После́дних време́н подви́жниче, поуча́л еси́ ты́ па́ству твою́, я́ко ны́не Бо́г взыску́ет от на́с любве́, я́же изся́че от беззако́ний мно́гих, то́кмо бо любо́вию смо́жет челове́к устоя́ти в ве́ре пред кончи́ною ве́ка. И я́ко тоя́ де́латель и учи́тель, ны́не с ли́ки безпло́тных прино́сиши Пресвяте́й Тро́ице блаже́нную пе́снь: Аллилу́ия.

И́кос 12.

Поуча́л еси́, о́тче святы́й, я́ко в любви́ е́сть соу́з соверше́нств, и сия́ е́сть коне́чное обоже́ние. Посему́ и вра́г челове́ческий супроти́в нея́ подыма́ет наивы́шшую бра́нь, зело́ скорбя́ о не́й. Сего́ ра́ди всему́ предпочита́ти подоба́ет дела́ любве́, поне́же без де́л мертва́ е́сть. Мы́ же, ка́плю тоя́ насле́довати хотя́ще, пое́м ти́:

Ра́дуйся, пяти́ му́дрым де́вам уподо́бивыйся; ра́дуйся, сотвори́вый и научи́вый.

Ра́дуйся, му́дрый любве́ де́лателю и к де́ланию призыва́яй; ра́дуйся, любо́вь я́ко по́двиг, на́шему вре́мени да́нный, нарица́яй.

Ра́дуйся, е́же то́й научи́ти, свое́ю забо́тою пе́рвейшею полага́яй; ра́дуйся, я́ко проше́ние о ми́лостыни а́ки ми́лость Бо́жию вменя́ти назида́яй.

Ра́дуйся, любве́ служи́телю и рачи́телю, сия́ бо е́сть Са́м Госпо́дь; ра́дуйся, я́ко без Христа́ вся́ ничто́же су́ть, запове́давый.

Ра́дуйся, блаже́нне Гаврии́ле, любо́вь свою́ в науче́ние на́м оста́вивый.

Конда́к 13.

О,блаже́нный о́тче, подви́жниче и испове́дниче, ве́рный Христо́в служи́телю, все́ житие́ свое́ Тому́ усокро́виществовавый и по кончи́не свое́й в Не́м сокро́вище свое́ обреты́й, я́коже са́м предре́кл еси́. Ны́не со а́нгелы и со все́ми святы́ми предстоя́ Престо́лу Госпо́дню, помоли́ся о на́с, ма́ма Габриэ́ли, с мольбо́ю к тебе́ прибега́ющих, умоли́ милосе́рдаго Влады́ку, да и в на́ша изсо́хшая го́рдостию сердца́ пролие́тся ка́пля твоего́ блаже́ннаго упова́ния, ве́ры и любве́. Да пое́м с тобо́ю: Аллилу́ия.

(Этот конда́к читается трижды, затем и́кос 1-й и конда́к 1-й.)

И́кос 1.

Ра́дуйся, де́лателю пе́рваго часа́; ра́дуйся, я́ко раба́, ничесо́же сотво́рша, себе́ вменя́яй.

Ра́дуйся, блаже́нне Гаврии́ле, любо́вь свою́ в науче́ние на́м оста́вивый.

Конда́к 1.

Ра́дуйся, блаже́нне Гаврии́ле, любо́вь свою́ в науче́ние на́м оста́вивый.

Моли́тва свято́му Гаврии́лу грузи́нскому.

О́тче святы́й, блаже́нне Гаврии́ле, преподо́бным дре́вним подо́бниче и тве́рдый испове́дниче, с ма́лых ле́т словеса́ Госпо́дня восприя́вый и те́м ре́вностно после́довавый! Се́ мы́, раби́ лени́вии и лука́вии тебе́ предстои́м с моли́твою, не име́юще ни подвиго́в твои́х, ниже́ смире́ния, но себе́ на вся́к де́нь в души́ хва́ляще и велича́юще, еще́ же и враго́в вовне́ себе́ и́щуще! Не и́мамы пред Бо́гом че́м оправди́тися! Но моли́ за на́с, о́тче, да пода́ст на́м Госпо́дь си́лы сло́во Свое́ разуме́ти и исполня́ти, я́коже тебе́ от младе́нства откры́. Да бу́дем мы́, себе́ христиа́ны имену́юще, не то́кмо слы́шателие рассе́яннии, но и исполни́телие. Да уразуме́ем лице́ бытия́ своего́, я́ко ничесо́же мо́жем кроме́ по́мощи Бо́жия. И да взы́щем тоя́ и да возлю́бим Его́, и да прилепи́мся к Нему́ все́ю душе́ю свое́ю, все́м се́рдцем свои́м, все́м помышле́нием свои́м, и да бу́дет се́рдце на́ше, по сло́ву твоему́, пре́данным Го́споду. И да пода́ст на́м зало́г спасе́ния в ду́ши на́ша, ра́дость, ми́р и любо́вь в сердца́ на́ша, примире́ние во все́х нестрое́ниих на́ших, утеше́ние во все́х ско́рбех на́ших, не от де́л на́ших, но моли́твами твои́ми, по неизрече́нней ми́лости Свое́й, Ему́же сла́ва и держа́ва во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Тропарь преподобному Гавриилу Самтаврийскому, глас 1

Я́коже Влады́ка Христо́с сла́ву Свою́ неизглаго́ланную/ сокры́, пло́тию оде́явся,/ та́коже и ты юро́дства вре́тищем покры́л еси́/ свет Фаво́рский и́мже Тя Госпо́дь оси́я/ я́ко испове́дника и страда́льца,/ и па́стырь душ яви́лся еси́,/ о́тче преподо́бне Гаврии́ле,// моли́ Христа́ Бо́га поми́ловати ду́ши на́ша.

Кондак преподобному Гавриилу Самтаврийскому, глас 4

Непости́жима есть ми́лость Бо́жия,/ Его́же благода́тию созда́ние обоже́но лицезре́ем вси,/ ты бо, преподо́бне о́тче,/ о́браз Творца́ в себе́ утверди́л еси́,/ возне́сши естество́ свое́ в подо́бие Бо́жие,/ те́мже сла́вим тя, о́тче Гаврии́ле, досто́йне похвалы́,/ я́ко был еси́ на земли́ гла́сом пра́вды и го́лубем чистоты́,/ жи́тельствовавши же в чу́дном смире́нии,/ звене́л еси́ ли́рою му́дрости и любви́ орга́ном,/ ны́не же на небесе́х предста́тельствуеши о спасе́нии на́шем,// хода́таю Бо́жия благода́ти.

_____________________________________________________________________________________________________________________________

Aрхимандрит Гавриил, в миру Годердзи Васильевич Ургебадзе, родился 26 августа 1929 года в Тбилиси. Годердзи был крещен еще в младенчестве в соборе святой Великомученицы Варвары в Навтлугском районе. Крестной матерью Годердзи была бывшая «сестра милосердия» Тамара Бегиашвили. В тот период в Грузии царил коммунистический режим; преследовались религиозные верования; разрушали или закрывали храмы; невинно убивали и выселяли население. Годердзи было примерно два года, когда при неизвестных обстоятельствах был убит его отец, Василий Ургебадзе. В дальнейшем члены семьи называли ребенка Васико в честь отца.

Маленький Васико с самого детства был одарен божественной благодатью. Из камушков он строил маленькие церквушки и внутри зажигал спички. Его мать, впоследствии монахиня Анна (похоронена во дворе женского монастыря в Самтавро, рядом с сыном), боялась, чтобы никто не заметил этого увлечения Васико, так как была вероятность, что семью могут осудить за воспитание ребенка, несоответствующее коммунистической идеологии. С самого юного возраста Васико вел себя странно: избегал игр с ровесниками, предпочитая одиночество и молчание. Однако у него было одно удивительное развлечение: брал в руки длинную палку и убегал. Птицы, находившиеся вокруг, садились на эту палку и с щебетанием сопровождали его. Это явление удивляло всех. Васико был удивительно добрым. Ни за что не позволял ставить дома мышеловку; он ловил мышей живьем в клетку и затем выпускал за пределы двора.

В школу он пошёл в возрасте 6 лет. Письмо, чтение и арифметику освоил легко, а своим добрым нравом завоевал всеобщую любовь. Имя Христа впервые услышал в возрасте 7 лет, что полностью изменило его привычную жизнь. Быстро собрал деньги и купил Евангелие, что стало началом новой жизни. С этого дня и до самой смерти монах Гавриил проникся одной мыслью и желанием – жить только для Христа. Каждый день читал своё Евангелие, и ничто другое его не интересовало; уроки просматривал быстро, чтобы не забирать у себя много времени. Перед сном заходил в свою комнату и долго молился в углу перед иконами.

За несколько дней до своей смерти монах Гавриил вспоминал тот период своего детства: «Я сидел на втором этаже, на балконе, задумавшись, когда, как бы внутренний голос сказал мне: ‘Посмотри на небо’. Я встал, подошел к краю балкона, посмотрел вверх и увидел, что на небе был воздвигнут большой крест. Я тогда не знал, а сейчас знаю, что это был мой крест, который я должен был взять на себя и нести во имя любви к Богу и ближнему.» К этому же периоду относится еще одно воспоминание монаха Гавриила: «Ночью, когда я спал, внезапно проснулся и увидел перед собой демона с отвратительным лицом. Он смотрел на меня в гневе. С Божьей благодатью я не испугался, напрягся, но ничего не предпринял для его изгнания. Только с удивлением смотрел на него. Он закричал на меня – «Ты борешься со мной?! И ударил меня кулаком по голове.» Маленький Васико в этом испытании нашел пользу, о чем убеждает нас и воспоминание самого монаха Гавриила: «Когда я увидел демона, тогда моя вера во Христа полностью окрепла. Так как сказал, если сатана существует, тем более Бог! И, к тому же, этим еще, я увидел и оценил человеческую красоту.»

В возрасте 12 лет Бог наделил Васико божественной силой и откровениями из-за его искренней любви, исповедничество и непоколебимого преданного служения.

Монахиня Пелагия (бывшая настоятельница Гурджаанского монастыря Пресвятой Богородицы), ровесница и соседка монаха Гавриила, вспоминает: Одним летним днем мой дядя пришел домой и во всеуслышание громко сказал: Слава Господу Христу, у него еще есть свои избранные люди на земле! На вопрос: Что случилось, что тебя так удивило? — рассказал: Домой шел старой дорогой Св. Варвары, и когда приблизился к разрушенному собору Св. Георгия, что я вижу: Годердзи, сын Васико, в эту жару чистил собор от больших глыб. Занятый работой, какое-то время он меня не замечал, я тоже, увидев это зрелище, не произнес ни слова, а когда он меня увидел, то обрадовался и сказал: Иди сюда, дядя Муха, и если сможешь – показал мне на одну большую глыбу – подними. Моего дядю прозвали «Муха» (Дуб) за его большую силу и навыкам борьбы, а его настоящим именем было Георгий. Муха продолжил: Я постарался, но не смог даже сдвинуть с места. А маленький Васико подошел, сказал: Во имя Христа! поднял и водрузил вместе с глыбами, собравшимися снаружи собора. Наша семья была верующей, но ввиду того злосчастного режима, перестала посещать церковь и соблюдать пост. А дядя Муха с того самого дня снова вернулся к христианской жизни.

Во время Второй мировой войны те несчастные люди, у кого не было вестей с фронта о своих близких, приходили к Васико, чтобы узнать что-то. Отец Гавриил, которому тогда было 12 лет, всем давал ответы и еще и проповедовал: «Ходите в церковь, не отрекайтесь от Христа и не теряйте духовной жизни». Слова маленького Васико никогда не пропадали даром; благодарный народ постепенно возвращался к вере и начинал ходить в церковь. Васико всегда уклонялся от благодарности народа и для самоуничижения иногда очень странно себя вел: в своем районе, на самом видном месте, садился в мусор и громко говорил: «Не забывай, Васико, что ты мусор и не будь о себе большого мнения». Члены семьи сердились на Васико за это и наказывали, но народ не смеялся и не унижал его.

К тому же периоду жизни монаха Гавриила относится еще один ошеломляющий случай: во время преследований коммунистического режима, народ прятал святые иконы на чердаках и в других хранилищах. Многие люди потеряли веру и не относились с должным уважением к святыням. К таким подходил маленький Васико и говорил: «У вас дома (указывал точное место) лежит икона. Или воздайте ей должное уважение, или отдайте мне, и она будет у меня; затем, если вы опять захотите воздать ей должное уважение, придите ко мне, и я с радостью верну ее вам». Некоторым становилось жаль, и они оставляли икону, а некоторые, у кого не было такого желания, отдавали. Этот поступок удивлял всех. Маленький Васико обращался с иконами с особенной любовью. В возведенной им церкви и в башне в Женском монастыре Самтавро, по сей день изумляют всех иконы, красиво и с большой заботой украшенные, которые почти полностью покрывают стены и потолок, что производит незабываемое впечатление на паломников и посетителей. Кажущаяся безмятежной жизнь маленького Васико не продлилась долго. Мать – Варвара была добросовестной и трудолюбивой женщиной. В молодости была очень привлекательна и рано вышла замуж, в возрасте 14 лет. От первого брака у нее родилось три ребенка – Эмма, Михаил и Годердзи-Васико. Затем в семье произошла трагедия: муж Василий погиб при неизвестных обстоятельствах. 22-летняя женщина оказалась в беспомощном положении. У нее не было никакого помощника, и она была вынуждена ценой тяжелого труда содержать семью. От второго брака у нее родилась дочь – Джульетта.

Первое серьезное испытание ждало монаха Гавриила в возрасте 12 лет. Его мать, несмотря на то, что не была неверующей, почти полностью запрещала маленькому Васико вести религиозную жизнь. Сначала, когда ее сын проявил необычайную тягу к религии, это очень удивило ее. Но, когда в душе Васико вера приняла глубокий и сформированный образ, мать категорически потребовала, чтобы ребенок отказался от своего выбора. «Ты что, не человек? Почему ты мучаешь себя? Живи обычно, как все. Если хочешь быть верующим, будь им, но не так, чтобы хотеть только Евангелие и религию».

Спустя много лет, когда за год до смерти тяжелобольного монаха Гавриила в келье монастыря Самтавро его навестили пожилая мать и сестры, Варвара со слезами на глазах обратилась к нему: «Чем была твоя жизнь, Гавриил, кроме страданий и мучений? Детства у тебя не было. Что бы случилось, если бы ты немного послушал меня и берег себя? Ты ведь тоже был человеком.» Когда монах Гавриил увидел мать в слезах, он забеспокоился, с одной стороны, потому что родная мать опять не понимала его. И, во-вторых, это была мать, которая была свидетельницей тяжелой жизни сына, и эти ее слезы лились от глубокой жизненной боли. После короткой паузы отец Гавриил терпеливо ответил: «Я не мог жить по-другому.» И в 12-летнем возрасте Васико не мог жить по-другому. Услышав от сына очередной отказ, разгневанная Варвара выбросила Евангелие в туалет. Васико в ту же секунду достал оттуда Евангелие, прижал к груди и горестно заплакал. Этот случай был пределом, когда Васико должен был сделать свой выбор. После полуночи Васико взял в руки свое неразлучное Евангелие и ушел из дома. Была поздняя осень. Пропутешествовав всю ночь и весь день, ребенок к вечеру добрался до Мцхеты. Первым долгом он посетил женский монастырь в Самтавро. Игуменья Анисья (Кочламазашвили) приняла Васико с любовью, отогрела и накормила, но не смогла оставить, так как в женском монастыре нельзя было принимать мужчину, и попросила его поехать в Светицховели. Васико горячо молился перед иконой Иверской Богоматери в Самтавро и просил дать ему право на келью и жизнь в монастыре. В Светицховели его оставили на 3 дня, так как по постановлению правительства, было запрещено надолго давать пристанище несовершеннолетним. Затем он поднялся в монастырь Шио-Мгвиме, где также его приютили на 3 дня и с маленьким пищевым пайком проводили мальчика в Зедазенский монастырь. В те времена там работало несколько преподобных монахов. Они настолько полюбили юного верующего, что обустроили для него тайное жилище вблизи от монастыря и оставили там на несколько недель. Ввиду ужесточенного контроля чекистов, монахи были вынуждены ребенка, который горел желанием служить Богу, отослать в монастырь Бетании. Васико подробно объяснили дорогу и дали с собой паек с пищей. В Бетании его встретили два монаха – преподобный отец Георгий (Мхеидзе) и преподобный отец Иоанн (Майсурадзе). Монахи Бетании стали любимейшими наставниками монаха Гавриила. Неизвестно точное местонахождение и жизнь Васико после того, как он покинул Бетанию. На какой-то период времени его приютила одна добрая женщина, Марго, которая была известной в Тбилиси гадалкой. Маленький Васико беспокоился, что такой добрый человек ошибся и жил в большом грехе. Однажды Марго заболела, а Васико успокоил ее и сказал: «Вместо тебя я буду принимать людей». И вправду, богодуховный ребенок пришедшим для гадания людям проповедовал Христа и убеждал в необходимости церковной жизни. Васико был дан от Бога дар предвидения и прозорливости, и он беседовал с людьми, пришедшими погадать, об их опасности и о тех грехах, о которых они и не помнили. Призывал придти на исповедь к священнику и получить Святое Причастие. Пришедшие были ошеломлены и удивлены поступком ребенка. При помощи Васико Марго бросила гадание и начала жить церковной жизнью, что в Тбилиси того времени вызвало большие пересуды. А мать в течение всего этого времени неустанно искала Васико и, в конце концов, ей стало известно его местонахождение.

— Только вернись домой, и пусть будет так, как ты хочешь. Я не буду больше против твоего выбора – сказала мать, обрадованная тем, что она увидела сына.

Васико вернулся домой. После этого Варвара никогда больше не была строга к сыну, хотя время от времени призывала его к обычной жизни, и не только в отношении религии. Васико после возвращения домой хотя бы в месяц раз поднимался в Бетанию, и помогал работающим там преподобным монахам в различных делах.

16-летний юноша отправился пешком на паломничество в Марткопский монастырь. Тут Васико встретил достойный монах отец Айтала, которого очень ценил отец Гавриил и с уважением вспоминал в дальнейшем – «Великий монах, был монахом, обладающим даром ясновидения».

В этот период жизни отца Гавриила примечательно еще одно событие: на старом Верийском кладбище, где были похоронены юнкеры, погибшие в борьбе за независимость Грузии, коммунистическое правительство решило разбить сад и его территорию сравняли бульдозерами. В результате этого варварского поступка, кости умерших оказались и на поверхности земли. На молодого Васико это очень подействовало, и он по ночам, тайно, собирал кости в мешок и вновь предавал земле.

В 1949 г. Васико призвали в Советскую армию. Военную службу он прошел в Батуми, в пограничной части. Несмотря на строгий режим, Васико удавалось соблюдать пост. Он даже тайно посещал действующую церковь Св. Николая и причащался к Святым Таинствам. После прохождения обязательной военной службы Васико вернулся домой. Вскоре его вызвали в медицинский диспансер и устроили допрос; напомнили о детском видении, когда ему в возрасте 12 лет явился злой дух. Через несколько дней Васико получил документ, в котором сообщалось, что он был признан психически больным, и ему запрещалась должностная деятельность. Ему была назначена пенсия по инвалидности второй категории, что, естественно, являлось грубым правовым нарушением, так как по советскому законодательству, нельзя было призывать в армию такую личность.

Все это было совершено со стороны советского КГБ (МГБ) и лидеров партийной идеологии, чтобы человек с подобным сознанием в случае жизненного продвижения не создал опасности для коммунистической системы. С этого времени Васико еще более серьезно начал относиться к духовной жизни. В приусадебном дворе дома выстроил себе маленькое жилище, где в одиночестве и тишине начал свою деятельность. На службы и молитвы ходил в Сионский кафедральный собор. Вскоре молодой Васико привлек внимание Мелхиседека III, Святейшего и Блаженнейшего Католикоса-Патриарха Всея Грузии. По благословлению Патриарха, Васико начал работать сторожем, а затем работал псаломщиком в Сионском соборе. В январе 1955 г. Васико посвятили в дьяконы, а 23 февраля в Кутаисском монастыре Моцамета (мучеников) Васико был пострижен в монахи, и по его желанию стал называться Гавриилом. Через 3 дня в Свято-Петропавловском кафедральном соборе Кутател-Гаэнатский епископ Гавриил (Чачанидзе) возвел его в сан иеромонаха. Со дня монашеского пострига монах Гавриил с необычайной любовью старался во имя Господа и ближнего своего. По благословению Меликседека III он служил сначала в Сиони, а с 1960 года в монастыре Бетании, вместе со своим любимым духовным наставником отцом Георгием (Мхеидзе) и иеромонахом Василием (Пирцхалава).

В конце 1962 года, после смерти отца Иоанна (Майсурадзе), иеромонаха Василия (Пирцхалава) и отца Георгия (Мхеидзе), правительство закрыло монастырь Бетании. Монах Гавриил вернулся в Тбилиси, где в своем приусадебном дворике совершенно один закончил строительство маленькой 7-купольной церкви.

В 1962-1965 г.г. монах Гавриил служил в Соборе Пресвятой Троицы, где собрал немного прихожан.

Современному поколению трудно представить, насколько необычайный дух мужества был у молодого монаха Гавриила, который сделал ошеломляющий и беспрецедентный шаг против ужасной коммунистической системы: 1 мая 1965 года на демонстрации, проведенной перед Советом министров, он сжег огромный портрет Ленина. Перед ужаснувшимся народом монах смело проповедовал: — Я это сделал, потому что нельзя боготворить человека. Там, на месте портрета Ленина, должно висеть Распятие Христа. Зачем вы пишете: «Слава Ленину», ведь такая слава не нужна человеку. Надо писать: «Слава Господу Иисусу Христу, который победил смерть и подарил нам вечную жизнь».

Взбешенная толпа безжалостно избила монаха Гавриила. В городе была объявлена тревога первой категории, и монах был спасен от смерти только благодаря вмешательству известного 8-го полка. Полумертвого монаха Гавриила с переломом челюсти и 17 переломами на теле доставили в изолятор КГБ. Ему предъявили статью безоговорочного расстрела, а следствие носило лишь формальный характер. Но у лидеров коммунистического режима был один особенный интерес – они требовали, чтобы монах признал, что он совершил это по заданию церкви, а взамен на это обещали сохранить ему жизнь. Несмотря на продолжительные пытки, монах Гавриил держался непреклонно. Наоборот, на очередном допросе Ленина опять назвал зверем, за что опять был избит. Этот факт стал известен и иностранной прессе. Журналы и газеты Европы и Америки широко распространили это невероятное и сенсационное происшествие. Такое развитие ситуации отразилось также и на политике Кремля, и вместо расстрела монах Гавриил был переведен в психиатрическую больницу, как психически больной человек. Советское правительство намеревалось навсегда изолировать отца Гавриила в психоневрологической больнице, но Всевышний не для этого сохранил жизнь своему верному слуге. Интересна выписка из медицинского заключения:

Грузинская ССР

Пациент Ургебадзе Георгий Васильевич, 1929 г. рожд., с 6-классным образованием, проживающий: ул. Тетрицкаройская, 11. Стационирован в психоневрологическую больницу 18. VIII.1965 г. Переведен из тюрьмы на принудительное лечение.

Диагноз: психопатическая личность, предрасположенная к психозным шизофреноподобным провалам. Выписался: 19/ХI – 65 г. Согласно анамнезу, в 12-летнем возрасте ему привиделся злой дух, с рогами на голове… Больной утверждает, что все плохое, что происходит в стране и в мире, — это по вине злого духа. С 12 лет начал ходить в церковь, молился, приобрел иконы, выучил церковную письменность… В 1949 году был призван к военной службе. Даже находясь там, свободное время проводил в церкви. В среду и пятницу ничего не ел. Начальники и солдаты со смехом слушали его бред: «В среду Иуда продал Христа за тридцать серебряников, а в пятницу – еврейские епископы распяли Христа на кресте». Постоянно находился в галлюцинациях. Как выясняется из дела, 1 мая 1965 г. в день демонстрации он сжег большой портрет Ленина, который висел на здании Совета министров. После допроса заявил, что он совершил это потому, что там должна висеть картина распятия Христа, что нельзя обожествлять земного человека – закралось сомнение в его психическом здоровье, почему и был отправлен на судебно-психопатическую экспертизу.

Исследованием было установлено: у больного нарушена ориентация в пространстве, окружающей среде, времени. Бубнит под нос вполголоса: верит в существование небесной сущности, Бога и ангелов и т.д. В разговоре основная ось психопата всегда направлена на то, что все происходит по воле Божьей и т.д. В отделении помещен изолированно от других сумасшедших. Если кто-то с ним заговорит, непременно говорит с ним о Боге, ангелах, иконах и т.д. Совершенно некритичен по отношению к своему состоянию. Была проведена аминазинофразия и терапия сиптоматического характера, после чего был осмотрен комиссией.

Стационарный акт 1965 г. #42

Председатель комиссии: кандидат мед. наук/главврач Т. Абрамишвили, члены: Дж. Шаламберидзе и врач Кропов.
Был выписан из больницы 19/XI-65 г. Мать отвезла его домой.
Вр. Лежава 19/I-1966 г.

Подобное отрицательное заключение со стороны психиатров является доказательством боголюбия и избранности отца Гавриила. Удивительно, что советская власть в медицинском заключении описывают добродетельную жизнь отца Гавриила, на что с удовольствием согласны партийные деятели. Когда воля Божья входит в человеческую жизнь, тогда для нашего сознания многое становится удивительным.

Отца Гавриила освободили через 7 месяцев после заключения, во что вложил определенный вклад заслуженный академик Авлип Зурабашвили. Спустя три десятка лет, когда монах Гавриил уже служил в монастыре Самтавро, его посетил член Братства святого Германа Аляскинского, одного из самых известных в США православных монастырей – иеромонах Герасим, который в дальнейшем издал книгу на английском языке – «Исповедник Христа в современном мире». Книга заканчивается следующими словами: «Отец Гавриил благословил нас. Мы попрощались друг с другом. Возвращаемся назад, и нас не покидало ощущение того, что стали свидетелями триумфа церкви Нового Завета в наше время».
Несмотря на то, что отцу Гавриилу был сохранен сан священника, ему запретили служить в церкви. Ввиду этого вынуждения, он присутствовал на молебнах вместе с паствой, и он причащался, как мирянин. Его часто вызывали в КГБ, откуда он возвращался весь избитый. Был и такой случай, когда ужасно избитый, он не мог идти. Тогда членам семьи сообщили адрес и потребовали увезти его домой.

С этого времени отец Гавриил начинает жить такой жизнью, которая была очень болезненной для него. Он должен показываться перед людьми, как душевно больной; внешне должен был отказаться от привычного образа жизни. Вместо молчания – громко проповедовал на улицах. Если до сих пор он строго запрещал себе пить вино, теперь уже на людях, напоказ перед всеми должен был выпить и выдавал себя за пьяницу. Юродствование — большая заслуга. Показывать себя сумасшедшим перед людьми требовало удивительного геройства, духовной силы и божественного чувства. «…немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков». (1 Кор. 1:25). Потрясает удивительное самоуничижение монаха Гавриила. Его старшая сестра г-жа Эмма вспоминает:

— Нет, мы не поняли бы его. Он с детства был хрупкой души человек. Когда его посвятили в священники, народ по-своему выражал ему свое почтение. Когда Гавриил приходил домой, он часто горько плакал в своей церкви. Однажды дверь церкви осталась у него открыта, и когда я услышала плач, то я зашла и в беспокойстве спросила – Васико, брат мой, почему ты так плачешь, с тобой произошло что-то плохое?

— Сестра моя, Христос родился в Яслях, а мне народ выражает свое почтение и целует мне руки.

Несмотря на необычайное смирение отца Гавриила, ввиду того, что ему были ниспосланы от Бога необычайная благодать – любовь, доброта, мудрость, дар ясновидения и достоинства – обладание временем, пространством и материей, многие духовные лица и миряне относились к нему с уважением и почтением.

Прошло 4 года после освобождения монаха Гавриила из тюрьмы и психиатрической больницы. Коммунистическая власть не могла смириться со смелой деятельностью и исповеданием монаха. Было решено разрушить его церковь, что было проявлением внутренней борьбы кровавого красного режима против монаха Гавриила. Невероятно, но монах Гавриил вновь сам восстановил разрушенную церковь. Впоследствии, к нему тайно пришел с извинениями сначала начальник милиции, а затем секретарь райкома. Отец Гавриил быстро восстановил церковь-молельню. Но не в ее первоначальном виде. Вместо 7 куполов он возвел один высокий купол. Сегодня эта чудесная церковь, построенная монахом Гавриилом, предстала перед нами именно в таком виде. В 1971 г. по благословению Католикоса-Патриарха Ефрема II и Митрополита Илии (сегодня Католикос-Патриарх Всея Грузии; Его Святейшество тогда возглавлял семинарию) монах Гавриил был назначен настоятелем женского монастыря в Самтавро и семинарии. А для проживания, в постоянное владение, была передана башня, расположенная в монастыре Самтавро. Отец Гавриил иногда говорил с искренней радостью: — «Милостью Божией и Пресвятой Богородицы и по благословению двух патриархов мне досталась эта келья».

С 1972 по 1990 г.г., до окончательного обоснования в Самтавро, особой заслугой отца Гавриила было паломничество в церкви и монастыри, разрушенные или же закрытые и брошенные ввиду коммунистического режима. Такие паломничества, если и были обусловлены дальним расстоянием, сложным географическим расположением или какой-либо опасностью, отец Гавриил туда всегда шел в одиночестве. А в обычных условиях с ним всегда было несколько приверженцев, которые помогали ему в литургии, начетничестве и т.д. Отец Гавриил говорил: — Верьте, что мы здесь не зря сотрясаем воздух. Правда, сегодня разрушено и закрыто много церквей и монастырей, но святой ангел, который назначен здесь по распоряжению Христа, видит и слышит наше усердие и мольбы, с радостью возносит нашу молитву к Господу и разделяет услышанное. Видишь, в каком мы положении сейчас, иногда в снег и грязь, с целлофанами на головах, приходится проводить службу, но мы дождемся, что эти церкви и монастыри будут восстановлены, и здесь вновь будет проводиться Служба Божья (это было немыслимо в то время).С 1987 года отец Гавриил начал жить в Самтавро, в т.н. Какловани, в очень маленьком дощатом доме. Этот дощатый дом раньше монастырь использовал в качестве курятника, а затем он остался без использования. В этот период времени отец Гавриил изредка, на три дня, или на неделю оставлял монастырь и затем вновь возвращался в свое дощатое жилище. Такой образ жизни одновременно был олицетворением его смирения и аскетизма: смирения, так как трудно, чтоб человек в таком виде, до такой степени уничижал себя; аскетизма, так как жить в таком маленьком пространстве, где невозможно выпрямиться в полный рост и выносить зимой мцхетские сырые морозы без всякого отопления, в то время как в доме были 2-3 сантиметровые щели – это действительно является высоким монашеским аскетизмом. В этот период монах Гавриил в основном жил в дощатом домике и редко, на одну или две ночи оставался в башне, в своей келье. Однажды ему привиделся Божий Ангел, сообщил о части креста Светицховели (Животворящий столп) и точно указал то место, где хранилась эта святыня. Монах Гавриил вместе с матушками монастыря вынес с почтением эту святую часть из потайного места. Эта святыня сегодня хранится в монастыре Самтавро.

В 1990 году монах Гавриил перешел в монастырь Шиомгвиме, так как хотел жить в одиночестве. Здесь ему было видение, от Бога было велено идти в Самтавро и служить для народа. С этого времени, до самой смерти, монах Гавриил обосновался в монастыре Самтавро, в своей келье – старой башне и, согласно Божьей заповеди, жил в самоотверженном труде для народа – ближнего своего. В октябре-ноябре 1991 года ухудшилась политическая ситуация в Грузии, но только монах Гавриил переживал о заранее ожидаемых несчастьях. Он говорил: «Кровь на проспекте Руставели! Кровь! Кровь грузин!»

Когда на проспекте Руставели грузин стрелял в грузина, монах Гавриил звонил в колокола в Самтавро и горестно стенал. В этот период монах Гавриил ужесточил пост и почти полностью отказался от пищи. Трудно рассказывать и описывать, с какими слезами и скорбным плачем молился он Всевышнему и Пресвятой Богоматери за Грузию. Монах Гавриил никого не различал. Он жил горем и радостью всех пришедших к нему людей. Многих людей он спас от поглощения в духовный мрак и благодатью своего предвидения поставил на правильный путь.

Монах Гавриил почти полностью скрывал свою чудодейственную силу, но в исключительном случае, когда дело коснулось религии и христианской основы – Христианского догмата Триединого Бога, Святой Троицы, он четко выявил дар, ниспосланный ему Богом для доказательства Божественной истины. Однажды к нему пришел грузин, последователь индуизма, который в течение многих лет придерживался этой религии, и часто посещал Индию на продолжительное время, где у него был свой учитель. Отец Гавриил взял хлеб; именем Пресвятой Троицы осенил его крестным знамением и вместо хлеба появились вода, пшеница и огонь.

— Хорошо посмотрите, ближний мой: Так же и Святая Троица, в лицах разделяется натрое: Отец, Сын и Святой Дух.
Затем отец Гавриил именем Пресвятой Троицы вновь осенил крестным знамением, и вода, пшеница и огонь опять превратились в хлеб.
— Как неделим этот хлеб, так же и Пресвятая Троица, Единосущная и нераздельная.

Однажды Грузию посетили с Афонской горы настоятель Ксеропотамского монастыря Иосиф и монахи. Они осмотрели также и Самтавро и получили благословение от отца Гавриила. Монах Гавриил разгневался на отца Иосифа: — Как ты посмел позволить себе подумать по отношению к Матери Божьей, что она могла покинуть Грузию. Мы существуем ее молитвами и благодатью, ты этого не видишь и умаляешь ее заслуги! Услышав это, отец Иосиф ужаснулся, преклонил колени и попросил прощения. Отец Гавриил заключил в объятия греческого гостя и пригласил его к столу. Затем стало известно, что до посещения Самтавро греческие отцы сначала побывали в Светицховели. Тяжелая политическая и экономическая ситуация, существующая тогда в Грузии, сопровождающая духовное состояние нации, только что освободившейся от атеистического режима, стала причиной того, что уважаемый архимандрит при паломничестве в Светицховели подумал – «Святая Богородица, ты покинула Грузию». Прощаясь, восхищенные отцы предложили монаху Гавриилу поехать на Афон, на что он им ответил:

— Я нахожусь на моем Афоне. Я не променяю мою Грузию на Афон.
В этот же период для того, чтоб увидеть монаха Гавриила, в Грузию из Америки специально прибыл иеромонах Герасим, который служил в монастыре Платина, Калифорния. После возврата на родину отец Герасим и Калифорнийское братство Платина посвятили статью в православном журнале, где было написано: «В Грузии даже не знают, какой великий монах есть у них в монастыре».

Монах Гавриил в последние годы жизни тяжело заболел водянкой. К этому еще прибавился перелом ноги. Начиная с этого времени, и до самой его смерти, — полтора года, монах Гавриил был прикован к постели и не мог ходить. Только очень редко, терпя сильные боли, поднимался с постели и садился около церкви.
— Ваша жизнь – это моя жизнь. Если не пожертвуешь собой для ближнего, так ничего не выйдет, — говорил он.

Незабываема благодать гостеприимства отца Гавриила. До перелома ноги, он всех угощал едой, приготовленной собственноручно, а когда сам уже не мог, то просил приготовить еду матушку Параскеву или кого-то другого, и с любовью кормил всех гостей. Он постоянно старался как можно ближе подвести человека к Богу. Во все сердца проникали его слова, которые имели особенную благодать и силу. Его проповедь, во время которой почти всегда было море слез, не могла остаться бесплодной. В последние годы жизни отец Гавриил преимущественно проповедовал пришедшим к нему людям о любви к Богу и ближнему, раскаянии, смирении и добре. А в последний год его жизни, резко начал проповедовать о последних временах. Говорил всем прихожанам, что они живут в эпохе последних дней.

— Вы доживете до Антихриста, когда начнутся изгнания, и вам придется уйти в горы. Не бойтесь! Как израильтяне ни в чем не нуждались в пустыне, когда освободились от рабства фараона и Египта, так Бог будет беречь и вас, ушедших в горы, за свободу во Христе, чтобы сбежать от рабства Египта – этого мира, и фараона – Антихриста. Знайте, что эта заслуга приведет вас в обещанную страну – Рай, и вы засияете подобно солнцу.

В последние дни монах Гавриил проповедовал только о любви и со слезами на глазах говорил всем прихожанам:

— Помните, что Бог – это любовь. Делайте как можно больше добра, чтоб ваша доброта вас спасла. Будьте смиренны, так как Бог благословляет смиренных. Раскайтесь в грехах и получите отпущение грехов, так как «завтра» — это только ловушка Сатаны. Любите друг друга, так как без любви человек не попадет в Рай.

За день до смерти монах Гавриил произнес:
— Настал мой черед уйти из этого мира.
Затем правой рукой погладил икону Всевышнего, которая висела у его головы, какое-то время молчал и затем сказал:
— С 12 лет я следую за тобой, Господи. Я готов, забери меня.

Всю ночь, до 4 ч. следующего дня, он провел с сильнейшими болями. А затем начал шумно и продолжительно дышать и воскликнул: — Матушка, матушка! Сестра, сестра!
Сбежался весь монастырь, члены семьи, друзья, миряне, врач, священники. А отец Гавриил с любовью воззрился на икону Св. Николая и не спускал с нее глаз. Епископ Даниил прочитал отходные молитвы. При завершении молитвы отец Гавриил улыбнулся и испустил дух. Это случилось 2 ноября 1995 года. Тело монаха Гавриила, согласно его завещанию, погребли по древнему монашескому обычаю, без гроба, в грубом саване во дворе монастыря Самтавро. На похоронах его тело окружали любящие его люди. Никто не смог бросить горсть земли, и поэтому землю бросали на край могилы. Затем земля двинулась сама собой, обняла его и полностью накрыла. На могиле написаны слова, которыми заканчивается его завещание:

“Истина – в безсмертии духа” — монах Гавриил

24 декабря 2012 года решением Священного Синода Грузинской Православной Церкви старец Гавриил прославлен в лике святых как преподобный. Это произошло в невероятно короткий срок после его кончины — через 17 лет.

22 февраля 2014 года были обретены нетленные мощи святого.

25 декабря 2014 года Священный Синод Русской православной церкви постановил «включить в месяцеслов и Русской Православной Церкви имя преподобного Гавриила Самтаврийского с установлением празднования его памяти 2 ноября, как это установлено в Грузинской Православной Церкви».